Пьяные охотники выходят на берег реки. Добычи нет. Они от скуки начинают палить по кустам на
другой стороне реки. Вдруг из кустов выбегает мужик и перебежками - за маленький холмик. И падает.
Все в панике. Охотники орут:
- Мужи-и-и-к, ты жи-и-и-и-в?
А тот:
- Не-е-е-е-е-е-ет, я русский, русский!!!
Вода прекрасно передает любые колебания, поэтому звук, во всей своей многогранности и информативности, очень быстро и почти без помех передается через воду. А у рыб, кроме общеизвестных пяти чувств - зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, на особом месте стоит особое, шестое, чувство - способность получать по тончайшим изменениям звуковых колебаний в воде информацию об окружающем их водном пространстве. Для этого рыбы используют особый вид своих органов - главную и самую чувствительную систему – «боковую линию» (фото 11). Она воспринимает любой тип звуковых колебаний в воде в довольно широком диапазоне частот - от 5 герц до 10–13 тысяч.
Кроме скорости распространения звука большое значение имеет также и расстояние передачи колебаний в водной среде. Рыбы-жертвы создают своими движениями возмущения воды, струи и вихри, улавливаемые хищниками на довольно значительном удалении. Близорукая щука, например, обнаруживает двигающуюся добычу обычно на расстоянии, недоступном для ее глаза, и атакует ее после преследования по гидроакустическому следу (вихревому потоку), подобно самонаводящейся по тепловому следу самолета зенитной ракете. И только непосредственно сама атака происходит визуально. Известны опыты со слепой щукой, которая легко находила и точно определяла место дислокации жертвы по движению ее плавников, но игнорировала ее, когда та стояла без движения, что я, кстати, видел своими глазами при подводных съемках жерлицы. То же можно сказать и об окуне, который к тому же не ограничивается только восприятием и анализом идущих извне колебаний, а вдобавок импульсами своих движений как бы ощупывает на расстоянии окружающие его тела, действуя наподобие эхолота: послал «луч», получил его отражение, исследовал и проанализировал.
В итоге, если «копать глубоко», приходит понимание всей сложности и многогранности процесса движения наших приманок. И этим можно объяснить самое главное – что, казалось бы, абсолютно идентичные, на первый взгляд, воблеры ловят совершенно по-разному. Весомые «мелочи» заключаются в различии колебаний, создаваемой одной и той же рыбкой (жертвой) в разных ситуациях. Она может издавать звуки разной тональности и интенсивности, в зависимости от обстоятельств, и характер звучания может меняться кардинально: одни звуки, например, мирного типа - при питании, а другие - это звуки испуга, бегства и т. д. В зависимости от настроения хищника может сработать разный вариант. Пассивная щука атакует больного, менее подвижного, а значит - легкодоступного окушка, прозевавшего ее приближение, а активная может схватить жертву даже в полных физических кондициях.
Что делать с нестандартом?
С имитацией рыбы-жертвы, в общем-то, все понятно, но как быть с «нестандартом»? Почему голавль атакует, допустим, поверхностный Cherry Jackall? Мощные и энергичные колебания тела этого воблера (фото 12) излишне большого размера для повседневной и привычной пищи голавля плюс жесткий и громкий звук «погремушки» - они по всем логичным понятиям должны разогнать рыбу вокруг минимум на сто метров. Но в практике же все иначе. Голавлишки размером чуть больше самой приманки активно цепляются на тройники этого далеко не маленького воблера. В чем же причина, что привлекает рыбу в данном случае, учитывая несоразмерность их весовых категорий? Он им друг? Или враг, которого они хотят разорвать на части?
Ответить на этот вопрос однозначно сложно, но в связи с этим хотелось бы сделать еще одно важное замечание. При подводных зимних съемках я наблюдал, как рыбья мелочь стремится отщипнуть от искусственной приманки небольшой, доступный ей «по зубам» кусочек. Например, ножку металлической «букашки» - крючок у безнасадочной «медузы» или хвостик у вертикальной блесны – подвесной тройник с бусиной или шерстяной «подвеской». Это простое любопытство или какой-то непреодолимый инстинкт? Лично я, пронаблюдав через подводную камеру это действо, могу с уверенностью сказать, что крючки в этом случае, например - подвесной тройник у «вертикалки» для окуня, явно отдельны от самого тела приманки и «съедобны» для него сами по себе. То есть тройник – это отдельный объект атаки, и в итоге получается, что приманку, как таковую, требуется разделить на составляющие части. И тот же воблер значит - тоже! А задумывался ли кто-то при проектировании воблера об отдельном влиянии движения тройников на уловистость приманки, не исходя только из общепринятого главенствования формы тела и огрузки? Думаю, что очень редко, и чаще это влияние попросту игнорируется. А ведь вклад колебания тройников, их звучания в общий звуковой фон приманки довольно велик даже для человеческих органов чувств, не говоря о рыбе.
Но оставим пока воблеры с активными колебаниями и вернемся к твич-бейтам. Они почти не имеют собственной «игры», но, тем не менее, очень неплохо ловят при правильном применении. Почему? Все очень просто. Для сравнения рассмотрим показательный и простой пример – движение в воде воблера типа фэт. Представьте его широкую лобовую часть (фото 13). Это же настоящий плуг для воды! Любое ускорение в его проводке – это заметный толчок воды воблером. Мы дернули воблер - и от него пошла та самая сложная гидроакустическая волна, в которой в этом случае присутствуют также и колебания тела. А по мощности подобная волна намного сильнее, чем возмущения, получаемые при вибрации боковин приманки. То есть прямолинейная волна от головной части может быть сильнее, чем привычные для нашего понимания боковые колебания тела воблера, которые в данном случае только создают привлекательную ауру вокруг приманки.
И в связи с этим надо отметить еще один параметр, который обычно не упоминается в разговоре о воблерах – это объем его тела. Отличие трехмерного размера минноу и фэта очень велико. А значит - различна и сила возмущения воды телом приманки при их одинаковой длине, которой обычно и оценивают воблер. По моему мнению, на торговой упаковке приманки наряду с длиной и массой вполне может указываться и ее объем. Ведь проведя несложные подсчеты, можем убедиться, что при одинаковой длине в воблер округлой формы фэт можно уместить целых три модели формы минноу! Естественно, и движение в воде объемных приманок кардинально отличается от прогонистых моделей: при одинаковой скорости проводки гидроволна от фэта намного мощнее, чем от минноу, и эта лобовая волна бывает заметно сильнее, чем боковые колебания.
С фэтами, в общем, тоже все теперь понятно, но если представить рывковое движение в воде твич-бейта «миношной» формы, то весь этот процесс выглядит так же, как мощные возмущения, толчки воды, т.е. колебания, которые очень отличаются от стандартной, собственной вибрации фэтов и родственных им крэнков. И если попытаться вникнуть в суть, то череда рывков того же джеркбейта, во-первых, есть не что иное, как сложная звуковая волна, перенасыщенная мощной инфразвуковой составляющей. И именно она, далеко и быстро распространяясь в воде, так быстро и действенно привлекает к приманке хищника даже издалека. А что происходит дальше и почему щука в итоге атакует воблер – это особый вопрос.
Давайте вернемся опять к фэтам с их высокой частотой и напряженностью звука. Опять же на примере практики голавлиной рыбалки. Кто ловит лобастого целенаправленно, тот не раз видел его четко фронтальные атаки на воблер. Голавль провожает его какое-то время, что-то оценивает своим рыбьим разумом, потом делает крутой вираж, выходит в лоб воблеру - и атакует со страшной силой (фото 14). Он старается его просто-напросто убить, как врага, а не как объект питания! Причина такого поведения – это отдельный и долгий разговор, но есть и другие, более простые и объяснимые «мирные» варианты его поведения. Например, при равномерном сносе голавлиного фэта по дуге. Воблер спокойно движется, и его колебания ну просто никак не могут вызвать агрессии у рыбы. И голавль в этом случае аккуратно берет его сзади, вместе с тройником, а то и просто пощипывает - пробует на вкус, т.е. пытается его съесть. В итоге вырисовываются две модели поведения – агрессивная и пассивная, которая бывает выражена не только у этого «белого» хищника.
Ну, скажем, кто видел атаки щуки на поверхностные приманки, может с уверенностью сказать, что щука – это ярко выраженный хищник, и ей нужен агрессивный, провоцирующий вариант приманки. Но ведь это требуется не всегда. Например, щука в отдельные моменты может выделить в общем гидрофоне как раз полную противоположность - слабый звук погибающего, больного малька. И среагировать именно на подобный «вялый» звук, проигнорировав мощные колебания воблеров, изображающих большую и, казалось бы, более предпочтительную жертву. И как образчик привлекательности различных вариантов звучания и даже их совмещения можно рассмотреть действие таких приманок, как колеблющиеся блесны.
Часть их названия говорит сама за себя – «колеблющаяся». Массивный металлический Rasanen от Kuusamo (на фото 15 слева) просто не может издавать тонкий и высокочастотный звук. Эта приманка создает красивый рисунок, привлекательную траекторию движения и «правильную» волну. Но насколько эта траектория напоминает щуке реальное движение живой рыбки – большой вопрос, а вот завихрения и биения тела блесны однозначно создают те самые знакомые ей звуки, мимо которых щука просто не может проплыть мимо. Но мой опыт показывает, что особенно успешно действуют блесны с увеличенным лобовым сопротивлением и облегченной узкой хвостовой частью (Professor от той же Kuusamo на фото 15 справа), которые одновременно создают два вида акустической волны – низкочастотный и средней частоты звук. Удачное их сочетание и является изюминкой приманки. Теперь представьте, насколько сложно попасть «в масть» при их проектировании.
Конечно, саму траекторию движения приманки, рисунок ее «игры» и скорость проводки тоже никак нельзя списывать со счетов. И умалять значение ее визуального сходства тоже. Но для «близорукой» рыбы намного важнее именно звук (колебания), что показательно, скажем, на примере мирного леща, ощущающего мотыля, движущегося даже под толстым слоем ила. То же самое касается и хищника. О чувствительности и совершенстве рыбьего «гидролокатора» говорит тот факт, что жерех может в доли секунды выделить единственное нужное ему движение в полностью взбаламученной его мощным ударом воде, среди полной какофонии звуков и колебаний, в которой та же рыба, но другого вида – «жертва», полностью теряет ориентацию. И именно поэтому осторожный жерех избегает крючков наших воблеров, несмотря на их, казалось бы, полнейшее сходство с атакуемым мальком: малейшее различие в колебаниях с легкостью распознается хищником даже в водовороте от его удара.
Скорость движения воблера, важная сама по себе как составляющая часть анимации, также напрямую связана и с характером колебаний. Чем выше скорость, тем больше частота, меньше амплитуда и значительнее напряженность звучания. Это вроде бы элементарно и понятно, но мало кто задумывается об этом в ходе рыбалки. Изменяя характер проводки, мы можем варьировать тембр и силу звучания в очень больших пределах. А при резких потяжках создаем вдобавок неслабую лобовую волну плюс мощный турбулентный след, которые в одних случаях идут на пользу, а в других - как раз наоборот. То есть, каждой отдельно взятой моделью можно «звучать» по-разному, в зависимости от способа ее применения, что часто становится причиной претензий, что известная «рейтинговая» модель у кого-то ни в какую не ловит.
О «погремушках» и «ловле на всплеск»
Далее, раз речь идет о звуке, не мешало бы отдельно рассмотреть и звуковую капсулу воблера, так называемую «погремушку» (фото 16), где понятие «звук» представляется нам в более привычном виде - и вроде как выглядит намного проще и понятнее. Этот звук, несомненно, важен, но в каких случаях, какой его вид и каким образом действует на рыбу – большой вопрос. Чтобы это понять, надо испытать немало моделей воблеров в одинаковых условиях, на одном виде рыбы и, главное, с разными видами «погремушек». Тогда можно сделать какие-то выводы. А в нашем случае, да и то очень редко, доступны только два варианта одинаковых моделей воблеров для испытаний – со звуковой капсулой и без нее. И часто бывает что «погремушка» только снижает уловистость, но ведь не факт, что она просто звучит не в унисон с общим звуком этой модели. Измени ее звук - и воблер заловит, да еще как. Но, к сожалению, такие изменения нам почти недоступны.